Фото: Ayesha Firdaus, unsplash.com

– Илья Алексеевич, если представить в масштабах карты страны – сколько еще белых пятен на ней осталось, куда газ еще не дошел?

– Уровень газификации страны сейчас составляет 72 %. 15 лет назад эта цифра была равна около 53 %, а к 2030 году планируется достичь показателя в 83 %. Если смотреть по регионам России, то субъектов, где газа нет совсем, у нас всего шесть: Мурманская область, республики Тыва и Хакасия и четыре дальневосточных региона: Бурятия, Забайкальский край, Магаданская и Еврейская автономная области. Но география у нас обширна, и картина газификации тоже разнообразна. Так, в некоторых регионах есть газоснабжение локальное, местного значения, а большая часть территории отапливается другими видами топлива. В первую очередь это крупные сибирские регионы: Иркутская область и Красноярский край, а еще дальневосточные – Чукотский автономный округ, Камчатка.

На Дальнем Востоке ситуация вообще особая: в Приморье, Хабаровском крае, Амурской области газ добрался только до территорий, расположенных близко к новым газопроводам («Сила Сибири» и «Сахалин-Хабаровск-Владивосток»), но газификация развивается. Если смотреть на центральную часть России, на юг страны, Кавказ, Поволжье, Урал, Северо-Запад (кроме Мурманской области), то здесь все регионы газифицированы, хотя и не обходится без районов и населенных пунктов, до которых газ еще не добрался. Так что белых пятен много. Но здесь важно не питать иллюзий: ситуация, при которой газ будет буквально в каждой деревне, технически невозможна в принципе. Поэтому в отрасли используется такое понятие, как «технически возможная газификация».

– Программа газификации реализуется очень давно и исторически имела «разделение ответственности»: за счет средств Газпрома строятся межпоселковые газопроводы, а за счет региональных газораспределительных компаний, часто с привлечением бюджетов, – внутрипоселковые.

Далее происходит подключение по заявкам потребителей. И до недавнего времени на этом этапе ситуация несколько застопоривалась из-за нехватки средств у населения – не все имели возможность оплатить подключение своего дома к внутрипоселковому газопроводу.

Тем не менее, Газпром отчитывается, что за последние 15 лет построено почти 40 тыс. км газопроводов (что немало, по протяженности это почти экватор), подключено свыше миллиона домовладений и квартир и еще 6 тысяч коммерческих объектов, в первую очередь коммунальной энергетики и промышленности.

В 2022 году развернулась кампания по так называемой догазификации, или социальной газификации, – по сути, бесплатному или льготному подключению домовладений в газифицированных населенных пунктах. Здесь количество заявок приближается к миллиону (для сравнения: при подключении за деньги за 15 лет было подано чуть больше миллиона заявок, а при бесплатном подключении цифра почти в миллион заявок была достигнута за год). Но даже если эта газификация бесплатная, то людям все равно придется раскошелиться: купить котел, водонагреватель и так далее.

– Какие проблемы есть у программы газификации?

– С точки зрения населения и бизнеса, которые ждут, когда в их поселок придет газ, проблема одна – хочется быстрее. Но здесь все будет идти своим чередом. Программу газификации развивают, сворачивать ее никто не собирается. Газпром заявляет, что в результате выполнения текущей программы газификации (она реализуется в 2021–2026 годах) в 35 регионах будет завершена технически возможная газификация, а к 2030 году осуществят 100 % технически возможной газификации страны.

Но на ситуацию нужно смотреть шире. Меняются технологии, условия, в том числе возможности по альтернативному топливоснабжению населения, меняется и оценка экономической целесообразности строительства инфраструктуры для газоснабжения сетевым или сжиженным газом. Поэтому я полагаю, что к этим контрольным датам критерии «технически возможной» газификации поменяются.

Что касается проблем с подключением домохозяйств, то есть с доведением дела до конца, – здесь, я думаю, все будет в порядке. Ведь 2022 год – это срок окончания «социальной газификации» только в тех населенных пунктах, где газ уже есть. Там, куда он придет позже, механизм «социальной газификации» будет работать и после.

– Подозреваю, что задачи газификации города и деревни – разные. Так ли это?

– Разные. Город – это всегда плотная застройка, там много потребителей, в том числе социальных и промышленных объектов. Поэтому газификация городов – довольно привлекательная история с точки зрения экономической выгоды. С другой стороны, сейчас уже квартиры в многоквартирных домах выше девяти этажей не газифицируют из-за соображений безопасности. Но эти дома все равно пользуются горячей водой, отоплением и электричеством, выработанными электростанциями и котельными, работающими на газе. Поэтому акцент в городах делается на подключение объектов коммунальной энергетики – общедомовых бойлеров, котельных, и индивидуальной жилой застройки.

В деревне плотность населения низкая, объекты потребления распределены по гораздо большей территории, и в целом населенные пункты не так много потребляют газа. То есть с экономической точки зрения города и крупные поселки более привлекательны: потребление газа на ту же протяженность инфраструктуры в городе в разы больше. И за один и тот же срок можно удовлетворить потребности большего количества граждан.

Но с точки зрения деревенского жителя газификация ему зачастую нужнее, так как центрального отопления и горячего водоснабжения у него нет, да и с бесперебойностью электроснабжения возникают проблемы.

– Не сорвутся ли планы по газификации из-за зависимости от импортных технологий и материалов в условиях текущей обстановки?

– Насколько я знаю, зависимости от импортных технологий по части газоснабжения у России нет. Мы умеем строить газопроводы, материалы и сырье у нас тоже есть. Может быть, какие-то модели приборов учета были импортные – теперь будут только наши. То есть по каким-то позициям у нас было больше выбора – сейчас станет меньше, но сказать, что мы критически зависим от чего-то, что не позволяет нам проводить газификацию, нельзя.

Плюс – важный аспект, который работает на то, что газификация будет активно развиваться в стране, – возникшие риски с экспортом нашего газа. Его запасы у нас приличные, как и объемы добычи. Поэтому Газпром будет заинтересован в перераспределении части поставок на внутренний рынок и тем самым дополнительно замотивирован на то, чтобы развивать газификацию в стране.

– Как решен вопрос с газификацией, например, в странах Европы? Насколько мы отстаем от них в этом вопросе?

– Я не буду рассматривать крупные городские агломерации, где ситуация похожа на нашу. Доступ ко всему спектру коммунальных услуг обеспечен как в Европе, так и у нас. Поговорю о малых городах с высокой долей индивидуальной жилой застройки, поселках городского типа, деревнях. Если пытаться оперировать процентами домовладений, имеющих доступ к газу, в некоторых странах Европы они, наверняка, будут выше. Но некоторые европейские государства вообще не занимаются газификацией. И я категорически против говорить про «отсталость» – мы как раз в передовиках социального газоснабжения.

Потому что в Европе газ для населения стоит дорого, дороже, чем для промышленности. У нас же цены для населения занижены относительно коммерческих потребителей. Второй момент: в Европе высокая плотность населения, как и сама концентрация городов и деревень. Наша география за пределами крупных городов – это разбросанные села, причем очень часто малонаселенные.

Поэтому газификация в большинстве стран Европы – коммерчески привлекательное мероприятие для газовых компаний. У нас же это социальный проект. Так что, если пофантазировать и наложить европейские рыночные правила на наши условия местности и ценовой политики, я вас уверяю, большая часть территорий, которые у нас давно пользуются газом, в Европе отапливалась бы дровами.

ГРПШ (газорегуляторный пункт шкафного типа) со счетчиком. shop.mosoblgaz.ru

– А какую выгоду нашему государству принесет 100 % газификация страны в будущем?

– С экономической точки зрения выгоды от дальнейшей газификации населения почти невозможно ощутить. Потому что территории с высоким потенциалом потребления и относительно вменяемыми издержками на строительство инфраструктуры газифицировали уже давно. Сейчас практически каждый новый потребитель все менее привлекателен с точки зрения экономики проекта.

Поэтому выгоду от газификации населения я бы мерил по качеству жизни граждан: какое количество времени у них освободится от бытовых хлопот, какое число деревень не вымрет потому, что с приходом газа станет жить легче. Хотя в долгосрочной перспективе газификация безусловно повысит уровень благополучия страны, и это важнее, чем текущая прибыль с проданного кубометра.

– Не повторится ли история с нехваткой средств на содержание и обслуживание после строительства газопроводов? Я имею в виду то, от чего сегодня страдает электроэнергетика, – обрывы ЛЭП, разница тарифов, которой недовольны промышленные потребители, рост цен на электричество.

– Сегодня прокладываются полипропиленовые газовые трубы, которые имеют довольно длительный срок службы. Они будут числиться на балансе газораспределительной организации, для которой устанавливают тариф, и по нему платит конечный потребитель. В этом плане источник финансирования ремонта детально продуман. Но важно, чтобы тарифное регулирование было корректным и в какой-то момент мы не скатились в плоскость политических игр, когда предлагается поддержать население, заморозив тарифы, а через несколько лет из-за такой «благотворительности» выяснится, что у компаний не хватает средств на ремонт и модернизацию сетей.

Но и завышенные цены, особенно в отдаленных местах, потребитель не потянет. Он попросту откажется от газа. Поэтому тут важно сохранять баланс. Газ должен быть экономически доступен для потребителей, с одной стороны, а с другой – нет смысла тянуть газопроводы на территориях там, где это будет неоправданно дорого. Поэтому все надо аккуратно продумывать и просчитывать наперед.